Бытовая зарисовка

Резина на них потрескалась и стала мягче лошадиных губ. В приличной душевой в таких тапках не появишься. Я этого и не делаю – тапки предназначены для иного.

Мне продал их старый ульяновский вьетнамец 15 лет назад. Он содрал с меня 500 рублей и сказал: «Из меня уже давно лемонграсс вырастет, а ты все еще будешь носить эти тапки и вспоминать Нгуена добрым словом.»

Не прошло и года, и перед поездкой в Петергоф я потянул стопу. Мне пришлось ходить в просторных слетающих каждые десять шагов тапках, а потом остаться у входа в парк одному. Я хромал по раскаленным тропинкам, ругал старого мошенника последними словами и клялся, что сожгу тапки на костре. Но я не сжег их, а отмыл и заказал для них крепкий мешок.

Десть лет спустя они поехали со мной в Испанию. Натертая при подъеме на Ифач нога мешала идти на пляж, но я надел тапки и пошел – я знал, что не пойти будет равносильно капитуляции.

Сейчас я там, где все меняется, но я спокоен. Я надеваю свои тапочки, за пятнадцать лет ставшие из синих голубыми, и чувствую себя как в бальных туфлях на зеркальном паркете.

Каждый раз, глядя на лемонграсс в магазине, я думаю – вдруг он вырос из старого Нгуена?