Слушая аудиокнигу “Лекарство для империи”, я удивлялся тому, что она получилась необычно короткой для серии и местами отрывочной, а вышла с опозданием, не попав в предновогодние продажи. После “Дороги в Китеж” я понял, почему так произошло.

По структуре книга несколько напоминает “Седьмицу Трехглазого”: одни и те же герои проходят через десятилетия и участвуют в значимых исторических событиях, а читатель этих героев видит урывками, постоянно наблюдая их то в новом статусе, то в новых обстоятельствах, то с изменившимся мировоззрением.

Формально роман – часть цикла о “меченом” роде, но именно что формально. Главный герой, член этого рода, в романе второстепенен, очень поверхностно прописан и является не актором, а скорее частью окружения главных героев. Никаких особенно интересных событий с ним не происходит и ни симпатии, ни антипатии он в силу внутренней пустоты не вызывает.

Зато исторические персонажи прописаны подробно и глубоко. Однако это не плюс, а минус. Становится понятно, почему “Лекарство для империи” из исторического цикла получилась такой краткой: просто ее большáя часть перекочевала в художественный формат. Еще в “Первой сверхдержаве” было заметно, что автору сложно следовать ранее намеченной логике, обозначенной им в предисловии к первому тому:

Я не выстраиваю никакой концепции. У меня ее нет. Всякий историк, создающий собственную теорию, не может совладать с искушением выпятить удобные для него факты и замолчать либо подвергнуть сомнению всё, что в его логику не вписывается. У меня такого соблазна нет. Кроме того, я решительный противник идеологизированной истории. … Я хочу узнать (или вычислить), как было на самом деле. У меня нет заранее сложившегося мнения. Есть вопросы и есть желание найти на них ответы.

Несмотря на такой посыл в “Первой сверхдержаве”, глубокая антипатия к Николаю I и оценочные параллели с современностью были очевидны. Возможно, пытаясь избежать повторения этой ошибки, автор сократил до минимума “Лекарство для империи”, а оценочную часть вынес в художественный роман. Заметно, что автору все менее интересен исторический и детективный форматы. Что на самом деле интересно – так это оценивать исторических персонажей, давая понять, где они были неправы, нести собственную идею правильности и справедливости. С этой идеей в романе тоже проблемы. Автор, наделяя несимпатичных ему исторических персонажей гротескными и карикатурными чертами, довольно явно показывает, что именно они делали не так и не в то время. При этом какого-либо вывода о том, а как же должно быть правильно, не следует. Выходит какое-то “все кругом злодеи, а я д’Артаньян”.

Можно, конечно, сказать, что эта такая стилизация под Дюма, где тоже щедро введены исторические персонажи, а читатель этого не понял и зря пишет разгромные рецензии, но нет. Стилизации у Акунина были всегда, но обычно они уместны и играют произведению на пользу. Тут же все наоборот: мессианство и желание всех рассудить и осудить съели роман.

Если оценивать произведение самостоятельно – довольно неплохо, потраченного времени не жалко. Но если ставить его в ряд с прочими произведениями цикла – слабо, затянуто, пусто и неинтересно.